Отзвуки серебряного ветра. Мы - были! Призыв - Страница 103

103

Тина сжалась в нише и настороженно наблюдала за ним – лицо мага было серым и смертельно усталым. Таким усталым она Мастера, пожалуй, что и не видела... А Командор медленно стащил с себя комбинезон и обнаженным поплелся в ванную. Именно поплелся. Одно это уже сильно настороживало. Его шатало, и он едва ли не падал. Девушка даже помотала головой, избавляясь от наваждения. Всегда полный сил и радости Илар ран Дар шатается и чуть не падает? Да что это с ним?! Да никто же представить себе не мог, что с ним такое вообще может быть! Она внимательно вслушивалась в доносящиеся из ванной звуки, но кроме шума воды ничего не услышала. Уже и терпение заканчивалось, когда Мастер выполз. Тина просто задохнулась, увидев это – он не мог идти, он полз, хрипло и надрывно кашляя. А когда с трудом встал на колени, девушка едва смогла удержаться, чтобы не рвануться к нему – изо рта ее кумира толчками выплескивалась кровь, он хрипел и стонал. Девушке хотелась тут же бежать к Целителям, подымать тревогу, что-то делать, как-то помочь ему.

Но Тина продолжала сидеть и молча смотреть на весь этот ужас, понимая, что все бесполезно – не стал бы Командор прятаться без очень серьезной на то причины. И была намерена, твердо намерена эту проклятую причину выяснить. А Мастер вдруг хрипло, протяжно застонал и рухнул плашмя. И точно так же, как он сам, рухнули его психощиты. Как Тине удалось сдержать вопль боли, она бы никогда не смогла сказать, но сдержала. Только точно так же, как и Илар, скорчилась на полу. Каждый нерв казался раскаленной проволокой, каждую мышцу дергали судороги, в мозгу что-то взрывалось и грохотало. «Это что же, – забилась в голове девушки мысль, – он за каждое наше Посвящение ТАК платит? Благие, да что же вы творите?!»

Илар ворвался в каюту и поспешил запереть за собой дверь. Щиты уже не выдерживали и вот-вот должны были рухнуть. Счастье, что успел, а то дети могли бы что-то почувствовать... Только этого ему и не хватало – праздник им испоганить этой своей болью. Пусть радуются, они должны радоваться, сколько им всем мучиться пришлось. Маг с трудом стащил с себя форму, почти ничего не видя вокруг и едва сдерживаясь, чтобы не выть, как подзаборная шавка.

Странно, но казалось, что в каюте есть еще кто-то. Как будто какая-то тень на грани восприятия не давала ему окончательно отдаться своей боли. Хотя все понятно. И не такие видения в эти моменты бывали. Но все-таки надо проверить, мало ли что... Не дай Создатель, кто из детей узнает о его боли и попытается помочь. Им ведь не объяснить, что без боли не обойтись, что это та плата, которая должна быть уплачена, что не бывает в этом безжалостном мире счастья, за которое кто-нибудь не уплатил бы страшную цену. И платить за них всех – его долг и его дело. Только его одного!

Новый приступ заставил Илара забыть обо всем, он снова едва сдержал вопль. Потом заставил себя доплестись до ванны и забраться под ледяной душ. Именно там его прихватило окончательно. Изо рта Командора потоком хлынула кровь, он надрывно кашлял, выплевывая вместе с кровью куски легочной ткани. Потом с трудом выполз из душа, заставил себя встать на колени, и в этот момент щиты рухнули. Он плашмя упал на пол и забился в судорогах. Странно, но ему с какой-то стати показалось, что рядом еще кто-то закричал от боли. Илар даже заставил себя встать на ноги и осмотреться. Проклятье, даже каюту прощупать сил нет... Да нет, ошибся, никого тут не может быть.

Маг собрал все оставшиеся силы и привычно скатал боль в тугой комок, поместив его в солнечное сплетение. Слава Благим, самое страшное позади, теперь будет постепенно утихать. Он доплелся до синтезатора и залпом выпил целую колбу спирта, совсем не почувствовав вкуса. Испытанное средство помогло, и его начало понемногу отпускать. Но впереди несколько часов ада... Ладно, не впервые, вынесет. Главное сделано – еще несколько сотен детей влились в орден, и теперь они радуются. Легкая улыбка раздвинула губы при воспоминании об их изумлении и упоении чувствами друг друга.

Илар снова едва сдержал стон. Каждый нерв горел болью, дергался, и, казалось, выдирался из тела, каждая мышца жила своей жизнью, свиваясь в клубки и узлы. Он снова с трудом заставил себя встать и, упав несколько раз по дороге, взял еще спирту. Ноги подгибались, мага шатало, но он, несмотря на то, что был один, заставлял себя сдерживать стоны. Нельзя распускать себя! Эту истину Командор всегда знал твердо и всегда старался ей следовать. Добравшись обратно до кресла, рухнул в него и залпом выпил сразу полколбы. Немного легче. Легкие начали восстанавливаться, и это восстановление было как бы не болезненнее всего остального. Да еще и проклятое желание, как всегда в таком случае, не давало покоя. Маг с отвращением покосился на собственную вздыбившуюся плоть и сквозь зубы выругался.

Спирт опять закончился, и Илар в который раз пустился в бесконечный путь к шкафчику, захватив на сей раз сразу несколько колб, чтобы подольше не вставать. Обратная дорога до кресла показалась измученному Мастеру бесконечной, он падал, наверное, раз десять. Но сознания, к сожалению, не терял, такая милость не даровалась ему никогда. Рухнув в кресло, маг долго еще не мог придти себя, кашель продолжал раздирать грудь. Но все же через некоторое время стало легче, и Илар откинулся на спинку кресла. Воспоминания неслышной поступью непрошенно поднялись со дна души, и почти незаметная улыбка скользнула по губам бессмертного. Щелчком пальцев он вызвал голографию Тины и с грустью уставился на нее. Боль продолжала дергать тело, но первые, самые страшные моменты миновали, дальше можно терпеть. Привычно терпеть. Маг снова глотнул спирта и глухо, хрипло рассмеялся.

103