Отзвуки серебряного ветра. Мы - были! Призыв - Страница 140

140

– Я понимаю, что вам трудно понять, принять и смириться, – продолжил между тем маг. – Но придется. Вы хотите знать, кто мы и откуда взялись. Отвечу. Мир не один, их бесчисленное количество. Ваш мирок располагается в самой середине наших владений, скрытый пылевым облаком. Представь себе, Кеваль, что однажды в своем доме ты обнаруживаешь, что что-то начало страшно вонять. И не знаешь, что именно. Как ты поступишь?

– Ну, я... – протянул растерянный сотник. – Начну искать, что именно испортилось и воняет. Ну, и выброшу, наверное...

– Правильно, – усмехнулся маг. – Точно так же поступил и я. Начал искать. И знаешь, что я нашел?

– Нет.

– Вас, ваш мир. Это он так страшно вонял. Вонял болью, смертью, ненавистью и подлостью. А подобные «запахи» мы выносить не в состоянии. Пришлось что-то делать.

– Не понимаю... – настолько растерянным Кеваль еще не бывал. Магу неприятны эманации боли? Невероятно!

– Мы иные и живем по-иному, – снова усмехнулся Командор. – Ну, и что же мне делать с вашим миром? «Выбросить», как ты советуешь?

– А... – только и смог выдавить Кеваль – и кто его, идиота старого, за язык тянул?!

– Увы, не могу – вы живые. Жравших чужую боль я уничтожил. А всем остальным, если они хотят выжить, придется измениться. Ведь когда-то, Кеваль, ваш народ был самым мудрым и самым добрым среди всех народов галактики. Мне жаль, что вы превратились в чудовищ, и я очень хочу, чтобы эльфы снова стали прежними. Мудрыми и добрыми.

Его народ был мудрым и добрым? Это когда же такое происходило? Кеваль припомнил старинные легенды, читанные еще в детстве. Тогда их можно было найти кое-где, колдуны еще не успели сжечь свитки и предать их анафеме. А ведь кое в чем странный маг прав... Не упоминался в древних легендах ни Вульхас, ни колдуны, пытающие и убивающие ради него. Мудрые драконы – были. Маги, добрые маги – были. Любовь – была. Честь и справедливость – были. Радость творчества и создания нового – была. А вот ненависти и подлости напрочь не было. Так что же это получается? Они сами пошли на поводу прислужников Вульхаса и забыли, кем являлись когда-то?

С какой стороны ни посмотри, а проклятый Командор прав. Как тихо и незаметно колдуны Синклита прибрали к рукам Инторег... Не спешили. И первую жертву своему Вульхасу принесли только лет через триста после пришествия к власти. А когда никто не обратил на жертвоприношение особого внимания, продолжили свое страшное дело. Эльфы постепенно привыкли подчиняться. Да и запуганы были основательно. Кеваль вспомнил Инторег до Вульхаса с его слугами и вздрогнул – ведь это был совсем другой город, город, из которого еще не ушла радость, где еще звучал веселый смех. Город, в котором еще кто-то кого-то любил и кому-то верил. И как с каждым днем этот город мрачнел, темнел, как в нем поселялись страх и ненависть, злоба и предательство. Как честь объявили злом, подлость вознесли на пьедестал добра. И те, в ком эта честь еще оставалась, вынуждены были прятать ее глубоко-глубоко в душе.

Да, маг прав... Их мир вонял, вонял хуже выгребной ямы. Давно пора это понять. Ведь было же время, когда они сами могли остановить колдунов Синклита. Но не остановили... Каждый выживал в одиночку и плевал на других. Он сам, в том числе. Кеваль попытался представить, как мог выглядеть нынешний Инторег в глазах героя из древних легенд, и ему стало страшно. А если эти воины пришли оттуда, где царят законы, похожие на описанные в легендах? Как для них выглядит его мир? О, небеса! Да они должны были передавить всех жителей Инторега, как крыс! И оказались бы полностью правы, если бы сделали это. Сотник снова вспомнил жертвоприношения и вздрогнул. Едва ли не впервые за последнюю тысячу лет ему хотелось плакать.

– Теперь Синклита и Вульхаса нет, и никто не сможет помешать вам измениться, – из глаз мага лучились такой силы доброта и сочувствие, что Кеваля всего пронизывало ими, и воин чуть не задыхался от наплыва непривычных чувств. – Но возникает несколько вопросов.

– Каких? – осмелился спросить Залин.

– Как вам жить дальше. Мы можем дать вам все, что нужно для жизни, выстроить новые, светлые и чистые от эманаций боли города. Но я хочу спросить вас пятерых, а пойдет ли это эльфам на пользу? Не станете ли вы нахлебниками, ждущими, что вам все и сейчас свалится с неба? Сможете ли вы измениться в этом случае?

Кеваль задумался. Получить все сразу и бесплатно, не прилагая к тому никаких усилий? Многие и многие, да что говорить, почти все завопят – да, хотим, давайте нам, а мы будем жрать и веселиться. Да вот только во что превратится его народ за несколько лет? Не станут ли они еще хуже, чем были? Он вспомнил многих своих знакомых и вздохнул – почти каждый готов на что угодно ради малейшей выгоды, на любую подлость и любое предательство. И этих – на все готовое? Поначалу успокоятся, а потом им станет скучно. Развлекаться же они привыкли весьма однообразно – ходили смотреть на мучения жертв на Площади Жертвоприношений. К тому же, очень многие жаждали власти больше жизни, и эти куда опаснее остальных. Они не успокоятся. И долго ли ждать после этого появления нового Синклита? И нового Вульхаса?

– Нет... – сквозь силу заставил себя выговорить сотник. – Нельзя этого делать.

– Согласен, нельзя, – хмуро присоединился к его мнению Залин. Остальные трое кивнули.

– Объясните, почему? – приподнялись брови мага, он с искренним интересом наблюдал за эльфами, подмечая самую легкую тень, скользнувшую по лицу любого из них.

– Вы сами знаете, – горько усмехнулся Кеваль. – Те, у кого нет никакого стержня, никакого большого дела в жизни, очень быстро опустятся, имея все готовое. А как привыкли у нас развлекаться, вы понимаете... Нам нужно бороться за жизнь, тогда хоть что-нибудь хорошее хоть у кого-то сможет прорваться наружу. Но боюсь, что никто из нас уже не станет таким, какими были предки. Разве что дети...

140